Снасть простая, но, тем не менее, работающая иногда «производительно»
Когда сезон уже можно назвать второледьем, и снежок накроет прозрачное «стекло» рек и озер, начинают уже более уверенно брать лещ, сопа-белоглазка и синец. Последние капризны в клеве, но если удачно попадешь на место и время, то улов может быть вполне весомым. Причем не обязательно, что брать будет именно с утра, что в основном для рыбалки по льду является правилом.
Сопа может абсолютно игнорировать насадку в первой половине дня, но затем, словно опомнившись от какого-то забытья, начинает жадно кормиться и сгибать кивки удильников раз за разом, почти без передышек. Лещ классически берет лучше с утра, с достоинством солидной рыбы – не часто, сторонясь мест, где лед избурен в решето и сверху бьют снопы дневного света. Так же он осторожен и чуток к звукам, даже если место глубокое.
С кормушкой
Случается, сильное течение просто не позволяет дразнить крупную «белую» рыбу играющей мормышкой. А она, крупная рыба, в этом месте присутствует, пусть и не в количестве летних или осенних стай. Тогда может выручить зимняя донка. Снасть простая, но, тем не менее, работающая иногда «производительно».
Для донки подойдет обычный удильник, но я использую снасть с довольно большой открытой катушкой, тормозом-фиксатором и пробковой ручкой. Обычно такие удильники применяются для блеснения. Достоинство удильника в том, что большая открытая катушка позволяет ставить относительно толстую леску, соответствующую строю лещовой донки с тяжелым грузилом, и позволяет быстро стравливать и подматывать леску на больших глубинах. Крупная рыба нередко придерживается глубоких мест с сильным течением у фарватера, скатов на яму, «любит» борозды-прораны в песчаных или каменистых косах. Иногда самым уловистым местом может быть старый берег затопленного русла Волги или любой другой большой реки, ставшей водохранилищем. Надо лишь нащупать отцепом или глубомером перепад с «берега» на русло. Впрочем, в наш век проблем с измерениями глубин и даже поиском стай рыбы уже не стало. Для этого есть эхолоты.
Кивок следует устанавливать довольно жесткий, в разумных пределах, разумеется. Основная леска – 0,18-0,2мм, поскольку кроме веса рыбы потянет и грузило. От него, скользящего, можно поставить на вертлюжке относительно длинный подлесок с поводками. Длина подлеска зависит от силы течения, но оптимальная – 50-60см. Леску можно подгрузить небольшими грузильцами или поставить на конце свинцовую мормышку. Выше грузила подвязывается короткий поводок с крючком или цветной полистироловой легкой мормышкой. Как вариант – светящейся.
Тактика донной ловли со льда бесхитростна. Следует лишь внимательно следить за подрагивающим на течении кивком и время от времени совершать длинные потяжки, подавая мормышки с насадкой на себя и отпуская по течению.
Кормушку с молотыми гороховой кашей, жареными семечками, панировочными сухарями, а также жмыхом и добавлением фирменной прикормки можно опустить в лунку, пробуренную выше по течению. Следуя аналогии с летней ловлей, кормушку также можно подвесить прямо на основную леску, но лучше под скользящим грузилом, чтобы ее не приподнимало течением.
За сопой-белоглазкой
Морозно. Градусов пятнадцать с утра. Под высоким берегом, на склонах которого раскинулась маленькая деревенька, сидит человек тридцать непосед, кому морозное утро на льду дороже уютного кресла у телевизора. Елозят буры во льду, сверкают улыбки под заиндевелыми усами, кто-то уже греется, увесисто толкая соседа в плечо. Тот отвечает тем же. Не клюет…
Не клюет и у меня, и поэтому, уже устав искать эту неуловимую сопу-белоглазку, сижу в палатке и гоняю чаи. Мурлычет приемник, в палатке, прогретой солнцем, тепло и как-то по-кухонному уютно.
Между тем, перевалило за полдень. Перемещаюсь ближе к берегу, скорее из упрямства и желания хоть что-то делать. Сажусь капитально, дав зарок больше не бегать, не суетиться понапрасну. Ставлю донку, а в соседнюю лунку опускаю тяжелую «уралку» с мочкой такого алого на солнце мотыля, что только диву даешься, чего еще надо рыбе?.. Выше мормышки – поводок и тоже с мормышкой, но из белого полистирола. Подглядел, грешен, у одного удачливого рыболова.
Наладив снасти, ежась, лезу в палатку. Уж больно лютует морозец в сочетании с ветерком, тянущим вдоль Волги. В палатке сразу создается микроклимат, и снова уютно в маленьком жилище.
Тук-тук!.. Сторожки-кивки на обеих удочках аж звякнули от резких одновременных поклевок, не зная, за какую снасть хвататься, подсекаю сразу обеими руками и, бросив одну удочку, вываживаю тяжелую рыбину на другой. Сознание попутно фиксирует, что при подсечке левой рукой также ощущалась тяжесть. Дело случая, может, и не сойдет рыбина, все же подсечена. Та, которую вываживаю, идет спокойно, хотя чувствуется, что не мелочь. Плавные упругие толчки рыбы напоминают, что исход борьбы еще не ясен, несмотря на то, что на удильниках у меня 0,175. У лунки сопа подняла такую возню, что, боясь перерезать леску о кромку лунки, отпускаю рыбину «погулять». Со второго захода сопа оказывается на льду. Хороша!.. Не лещ, конечно: более прогонистая, более плоская, лупоглазая, но красивая рыба. Одно слово – бель!..
Бросив ее в ящик и отодвинув леску, кольцами лежащую на льду, хватаюсь за левую удочку. Тут дал маху!.. Снасть надо было смотать. Пока вываживал сопу, кольца лески превратились в дремучую «бороду». Вынув рыбу чуть меньше первой, забрасываю «бороду» вместе с удочкой в ящик и продолжаю ловить одной удочкой. Да и бесполезно было бы ловить двумя – поклевки следовали одна за другой. (Впоследствии не раз убеждался, насколько непостоянен и непредсказуем клев сопы. Можно было просидеть полдня без единой поклевки, а потом за час обрыбиться, словно за целый день. И наоборот.).
Рыба шла мерная – в полторы рукавицы и более. Много было неверных поклевок. Затрясется кивок как в лихорадке, а подсечешь – пусто. Хотя берет, по всей видимости, крупная рыба. Мелочь не попадалась.
Время уже близилось к четырем часам дня, скоро отъезд, но ящик наполнялся буквально на глазах. Азарт, свежий воздух, прозрачные дали залитой солнцем Волги – вот они нехитрые радости, от которых душа делается добрее и чище.
Иду по тропе. На душе легко, а в ящике, сухо шлепая хвостами, переваливается сопа. И не такая уж она хитрая, просто рыба имеет свои привычки, несколько отличные от привычек посягающих на нее рыболовов.
