18 июля 1875 года с восходом солнца мы впервые отправились на лодке по Замбези. На хрупкой лодочке шириной всего 45-50 сантиметров, выдолбленной из целого ствола, края которой едва поднимались над водой. Вода была сине-черной, подтверждая, что река очень глубокая; перед нами и за нами темно-синей лентой проплывали красивые острова, поросшие буйной зеленью самых разных оттенков. Справа возвышалась двухметровая стена огромного густого папоротника, который в отдельных местах покрывал площади в несколько миль. Сквозь его заросли видны так называемые пещеры, к которым ведут тропинки бегемотов.
Многочисленные красивые растения в Замбези вьются по тростнику, изящно украшая темную стену шумного папоротникового леса. За ним виден болотистый, поросший камышом остров, который окружен сказочными кустами папируса, образующими подобие остроконечного воротника. Прекрасные по красоте кусты, стебли, омываемые водой, «кланяются» своими кронами и подрагивают, другие от более сильного течения качаются из стороны в сторону. На небольших свободных участках в сказочной чаще папируса вдруг промелькнет что-то белое, красное, серое или черное, и, прежде чем мы успеваем вглядеться, пытаясь понять, что бы это могло быть, неожиданно взлетает серая или пурпурная цапля.
В другом месте видны группы маленьких цапель, многочисленные вышагивающие птицы, другие, сидя на стеблях папируса, подстерегают рыбок. Если свернуть по речному рукаву, куда местные жители редко заглядывают, вас моментально окружат стаи диких гусей и уток, а на песке масса аистов-разинь и чаек. Внимание путешественников привлекает протяжный крик речных орлов, которые обычно сидят парами на деревьях или на берегу, где он повыше. Вообще на берегах большой реки постоянно появляются все новые и прекрасные животные. Нам нравится это путешествие и интересной жизнью на берегу, и папоротниковой стеной, наполненной птичьим гомоном, и папирусовой чащей.
Нет ничего живописнее, чем команда на лодках: темные фигуры баротсе (лози) рассекают своими длинными веслами быстрые волны, несмотря на тяжелый груз, а их фартуки из выделанной кожи, повязанные бёлым и красным миткалем, развеваются на ветру. Человек на носу направляет лодку. Раз за разом гребцы все с большим напряжением погружают весла в воду, сопровождая каждый второй гребок пением. Сразу за первым гребцом сидит путешественник, а за ним обычно трое или четверо, иногда даже одиннадцать гребцов, которые гребут стоя. Самые длинные лодки — семиметровые.
Мне кажется, что ширина реки — триста метров; там, где многочисленные острова, она разливается, и ширина достигает даже тысячи метров. Во многих местах берега подмыты и обрываются прямо в реку. У камышей, в трех метрах от берега, глубина два метра, там же, где у берега растет ситник, надо пройти метров семь, чтобы найти такую глубину. Мы продолжали двигаться близко от берега, чтобы избежать встречи с бегемотами, которые днем лежат на середине реки и только иногда всплывают на поверхность.
Когда бурное течение во многих местах затрудняло нам переправу через реку, гребцы, напрягаясь, стремились пройти этот отрезок пути как можно скорее. В какой-то момент, подгоняемые быстрым течением и перебираясь с левого берега на правый, где был остров, поросший папирусом, гребцы неожиданно остановились, а один из них, стоявший ближе всех, прошептал мне: «Кубу». Я недолго пребывал в недоумении. Мой сосед указывал на место примерно в двухстах шагах от нас, где показался небольшой короткий пень, из которого били две струи воды, тут же за ним появился второй. Это были головы бегемотов.
Как только темная масса скрылась под водой, мы стали грести осторожнее и медленнее, а когда оказались на месте, где всплыли животные, остановились. Блокли и я приготовились к выстрелу. Сначала мы увидели головы двух детенышей, потом большую голову самца, и тут же за ним высунула морду самка. Из восьми выстрелов, которые мы сделали по двум животным, две пули попали взрослому бегемоту за ухо. Гребцы утверждали, что животное смертельно ранено. И это было действительно так. Я считаю, что из всех южноафриканских млекопитающих для безоружного человека бегемот — самое опасное животное. Он смиряется только с близкими предметами, которые его окружают.
Ко всему, что кажется ему чужим, он относится как к врагу, нарушающему его покой; когда на камышовых тропинках на пути к воде или после водопоя ему попадаются будь то буйвол, лошадь, дикобраз, ящик или пень, одеяло, преграждающие дорогу, или даже человек, — он тут же бросается на врага, чтобы освободить путь. Если встречный отойдет и скроется в кустах, то бегемот спокойно пойдет своей дорогой, забыв о том, кого или что он мгновение назад видел.
Бегемот не пощадит безоружного человека, тогда как встреча человека со львом, буйволом и даже леопардом очень часто может окончиться без происшествий, если он не разозлит животное. Если же один из нескольких бегемотов, всплывших на реке, оказывается раненным, то остальные уже реже появляются на ее поверхности, а если рана смертельна, то через час после смерти толстокожая громадина всплывает и отдается на волю волн. Баротсе легко справляются с трупом. Камень, привязанный к веревке из травы, они перебрасывают через тело мертвого бегемота, другой ее конец держат в руке и начинают медленно вытягивать гиганта из реки.
Баротсе — страстные охотники на бегемотов; особенно такой охотой увлекаются народы, проживающие по берегам Замбези. Некоторые из них отличаются большой ловкостью. Вожди баротсе переселили их с верхнего течения Замбези, разместив в небольших деревушках вдоль реки, чтобы они обеспечивали вождей свежей и сушеной рыбой и мясом бегемота. Эти народы называют самые маленькие свои лодки мокоро или кубу (лодочка бегемота). Они едва выдерживают одного человека, и управлять ими совсем непросто, но двигаются они на редкость быстро.
Охотники на бегемотов пользуются очень большими асагаями с длинной рукояткой, которые не тяжелее обычных небольших копий, поскольку рукоятка их сделана из мягкого дерева, и простым якорем. Когда я потом прибыл в Сесек, мне рассказали страшную историю, которая произошла в 1874 году недалеко от этого города. Какой-то масупиа, плывя по реке, увидел на песке спящего бегемота. Полагая, что он без труда его убьет, человек тихо подплыл к животному так близко, насколько это было возможно. Выйдя из лодки, он направился к бегемоту и всадил ему копье под лопатку. Но острие ранило гиганта незначительно, пройдя лишь по ребрам.
Разбуженный бегемот поднялся и повернулся так проворно, что охотник не успел отскочить и спрятаться. Бегемот бросился на него, но масупиа упал на землю, надеясь скрыться от глаз животного. К сожалению, охотник проделал это недостаточно быстро, поэтому обман не удался. Когда масупиа, защищаясь, вытянул правую руку, разъяренный гигант схватил ее и своими острыми зубами перекусил. Невольно масупиа вытянул левую руку, животное отгрызло и ее полностью. Рыбаки, проплывавшие мимо, нашли изуродованного соплеменника — он умирал.
