Саботаж

ИЛИ РАЗМЫШЛЕНИЯ У ПАРАДНЫХ ПОДЪЕЗДОВ ПРИРОДООХРАННЫХ ВЕДОМСТВ

5 июля 2013 года я вместе с членами моей семьи был выгнан оборзевшими холуями сановных берегозахватчиков с территории Угольного острова (Сестрорецк), что послужило причиной моего знакомства с движением «Против захвата озер». Это такие ребята с ярко выраженной гражданской позицией, которые борются за доступность береговой полосы водоемов общего пользования, как то и гарантировано существующим законодательством. Когда бумажная работа заходит в тупик, участники Движения берут в руки строительные инструменты и, засучив рукава, производят «народный демонтаж» ограждений. В одной такой акции в поселке Удальцово (Приозерский район Ленобласти) принимал участие и я. 24 августа за две минуты мы успели демонтировать две секции забора, препятствующего проходу вдоль береговой линии озера Суходольское, после чего были повязаны караулившими нас полицейскими.

Естественно, что по факту выявленных в ходе «экологической прогулки» правонарушений на Суходольском я составил заявление в Природоохранную прокуратуру Ленинградской области. Шли месяцы. Прокуратура переслала мое обращение в департамент Росприроднадзора. Вскоре оттуда пришел ответ. Из не­го следовало, что была проведена проверка участка, расположенного… аккурат по соседству с теми, которые я просил проверить.

Но перепутать было невозможно! Я четко написал «прошу проверить участки к северу от форелевого хозяйства», почему же решили проверять само форелевое хозяйство?! Уж не для того ли, чтобы написать мне в ответе: «проведенная проверка форелевого хозяйства ООО «Экон» нарушений Водного кодекса РФ не выявила», так как их действительно там нет! Зато сплошная полоса нарушений начинается сразу за забором ООО «Экон». Но их инспектор почему-то не заметил.

Возмущенные циничностью ответа не по существу, мы решили лично побеседовать с чиновниками, которым направляли запросы. Вместе с координатором «Против захвата озер» Ириной Андриановой, прихватив еще несколько обращений по другим объектам, мы отправились в областную природоохранную прокуратуру.

На удачу, глава ведомства прокурор Судакова Татьяна Николаевна оказалась на месте, более того, согласилась нас принять. Лично. Собственно, на этом наше везение и закончилось. Разговор как- то сразу не задался. Судакова изначально заняла жесткую бюрократическую позицию, отфутболив заявление по Су­ходольскому на том основании, что «они (Росприроднадзор – Р.Л.) нам не подчиняются». Робкие попытки возражать пресекались на корню. Злоупотребляя менторскими интонациями, хозяйка кабинета всем своим видом давала понять, что в Ленобласти и без нас есть кому надзирать за соблюдением законодательства. В итоге из четырех заявлений приняла лишь два.

«И пошли они солнцем палимы» в департамент Росприроднадзора. По странному стечению обстоятельств департамент сей располагается по адресу Литейный, 39 – в том самом доме, где прежде проживал министр государственных имуществ, в том самом доме, которому поэт Некрасов посвятил знаменитейшее сти­хотворение «Размышления у парадного подъезда»:

Вот парадный подъезд.

По торжественным дням,

Одержимый холопским недугом

Целый город с каким-то испугом

Подъезжает к заветным дверям.

Впрочем, нас, ходоков, Николай Алексеевич упоминает лишь в третьей строфе:

А в обычные дни

Этот пышный подъезд

Осаждают убогие лица:

Прожектеры, искатели мест,

И преклонный старик, и вдовица.

От него и к нему то и знай по утрам

Все курьеры с бумагами скачут….

Прискакали туда с бумагами и мы. Но с кондачка, на дурика, под сановные своды, как и прежде – не пущають. Звоню с вахтенного телефона:

– Мог бы я встретиться с… – называю фамилию ответственного подписанта.

Девичий голосок:

– А вы на прием записаны?

– Нет… Но хотя бы заявление подать…

– Заявления принимаются до трех. (А уже четвертый)

– Девушка, нас сюда из прокуратуры послали.

– Без записи не принимаем, запишитесь и приходите завтра.

– Я издалека приехал…

Так мы и препирались в трубочку. Сто пятьдесят пять годочков минуло – ничего не изменилось! Тщетно.

Ирина поступает иначе – опыт! Она набирает телефон, указанный в одном из ответов, и через минуту приятный молодой человек увлекает ее промеж двух зубров (скульптуры) под легендарные колонны. Оставив вахтеру паспорт, поспешаю следом и я.

Вскоре с чувством глубокого удовлетворения мы вырываемся на свободу: заявления поданы, причины разъяснены, мяч на стороне противника, можно передохнуть.

Сказано: «Древо узнается по плодам, а человек по делам». А плоды «деятельности» природоохранного прокурора мы можем узреть возле практически каждого водоема Ленинградской области. Как грибы после дождя появляются новые и новые берегозахваты. И вот уже законопослушные граждане, видя безна­казанность имущественного поведения более наглых соседей, начинают следовать их дурному, заразительному примеру. Процесс носит лавинообразный характер: цепная реакция. И если еще несколько лет назад присвоение земли мог себе позволить лишь высокопоставленный чиновник или реальный авторитет, то теперь каждая промокашка норовит оттяпать свою шакалью долю Родины. Отдельные случаи превратились в массовое шествие заборов к воде.

По факту, ворью (если называть вещи своими именами) противостоит лишь группа неравнодушных людей, которые в свое собственное свободное время и за свои собственные деньги отстаивают го­сударственные интересы. А вся деятельность многочисленного и хорошо оплачиваемого государственного аппарата, по сути, направлена на покрытие противоправных деяний. Это выражается и в прямом бездействии, и в «заматывании» заявлений в бюрократическом циклотроне, и в судебных тяжбах (активистов затаскали по судам), и в задержаниях при проведении «народного демонтажа».

Только вдумайтесь! На том же Суходольском, чтобы отстоять незаконно установленный забор зарвавшегося барыги, за сто километров, из Петербурга, была прикомандирована целая дюжина полицейских! Это не считая местных стражей закона. Нас не просто пасли от вокзала, на вокзале нас уже ждали! Т.е. проводилась определенная оперативная работа (слежка? прослушка? внедрение?). Кто всем этим занимается? Не те ли, кому по долгу службы положено следить за поддержанием порядка и со­блюдением законности? Вопросов много, но мне на ум приходит только одно слово – саботаж. От французского Sabotage – умышленное неисполнение или небрежное исполнение определенных обязанностей, скрытое противодействие чему-либо.

В октябре минувшего года президент подписал закон об усилении административной ответственности за самовольное занятие берегов водных объектов. Теперь за подобные деяния на граждан может быть наложен штраф в размере от одной до трех тысяч рублей; на индивидуальных предпринимателей – от 10 до 30 тысяч рублей или их деятельность может быть приостановлена на срок до) до 90 суток; на юридических лиц – от 50 до 100 тысяч или приостановление деятельности до 90 суток; для должностных лиц штраф от 10 до 30 тысяч рублей.

СПРАВКА

Согласно Водному кодексу РФ, береговая полоса не может быть приватизирована, арендована и огорожена для личных нужд гражданина или организации. Понятно, что для нарушителя, заплатившего несколько миллионов или десятков миллионов рублей за прибрежный участок земли, штраф в несколько тысяч нисколько не страшен. Но ведь привлечение к ответственности не освобождает виновных от обязанности устранить допущенное нарушение. Вот тут-то и должны подключиться органы контроля, и в первую очередь прокуратура, чтобы добиться освобождения береговой полосы.

К сожалению, в подавляющем большинстве случаев ничего подобного не происходит. Доказательство тому – сплошь застроенные и перекрытые заборами берега расположенных вокруг городов более-менее крупных водоемов.

Автор Роман ЛАРИН, Движение «Против захвата озер»