Однажды я охотился на огромного семитонного слона, который уничтожал посевы во всей долине. Увидев огромный след, который он оставил на рыхлой земле, я от удивления присвистнул. С винчестером в левой руке я пробирался в высоких зарослях прямо за следопытами, которые шли по огромным следам. Утренняя роса испарялась под теплыми лучами солнца, и на просеке было уже душно. Мы вскоре подошли к небольшой речке, вода которой разлилась и образовала болото. Масса следов говорила о том, что животное задержалось здесь надолго, чтобы утолить жажду. Слон где-то рядом. Теперь мы пошли с еще большей осторожностью. Через минуту перед нами возникла болотистая лужа, узкая, но глубокая, в которой животное, видимо, навалялось в свое удовольствие. Растительность вокруг была обрызгана черной с неприятным запахом грязью. В конце болота просека продолжалась, зовя охотника к дальнейшим поискам.
Кусты, колючие лианы разрывали наше тело, преграждали дорогу; листья, на которых уже оставлена грязь с боков слона, прилипали к нашей поцарапанной коже. Мы шли еле-еле, наклонившись вперед, спотыкаясь о предательские корни, и, едва освободившись, снова утопали в вязкой почве, которая выдыхала гнилостные испарения. В это время за нашими спинами раздался грохот, будто взорвался лес, и земля начала сотрясаться. Слон хитрым маневром, осторожно, беззвучно вернулся на свой прежний след. Он почувствовал запах людей и пустился за ними. В такой местности ему их нечего бояться. Бежать через заросли для него пустяки. Я полз по-пластунски в тесном тоннеле, который сжимал меня с обеих сторон, лишенный возможности выпрямиться и сойти с этой тропы смерти: лианы, ветви, корни и болото меня парализовали.
С ружьем под собой, весь измученный и обезумевший от страха и сознания того, что слон в любой момент может меня раздавить, я утешал себя наивной надеждой: животное пройдет мимо и не заметит меня, а устремится за двумя следопытами, которые, конечно, уже вне опасности и прячутся где-то на высоком дереве. Слон остановился среди густого кустарника, его задняя нога была едва ли не в двух метрах от меня. Минуту, проверяя местность, он вдыхал окружающий воздух хоботом, который уже поймал ненавистный запах человека, и тотчас же его охватило бешенство. Огромные, похожие на столбы ноги начали подниматься и опускаться, как молоты, будто хотели превратить свою жертву в кашу. Одновременно хоботом он стал вырывать деревья и кусты, отбрасывая их далеко в стороны, так он расчищал местность. Я старался погрузиться как можно глубже в грязь. Я умирал от ужаса, представляя, что слон может вытащить меня из нее вместе с растущими вокруг кустами. Не проходит и двух секунд, как я уже чувствую, что меня поднимают вверх вместе со спутанной растительностью, в которой я укрылся.
В этот момент лианы, колючки, кусты и ветки расправились, и я оказался на голой земле, совершенно ничем не защищенный. На кустах, под которыми я прятался, осталась только моя шапка. Слон моментально почувствовал новый для него запах. Отчаянно трубя, он вырвал куст и начал его топтать. Он бил ногами по земле в невероятном темпе для такого огромного животного. Временами он переносил тяжесть то на задние, то на передние ноги, и это увеличивало площадь произведенных им разрушений. С ужасом видя приближающиеся четыре гигантских столба, я чуть не заплакал от отчаяния и бессилия: ведь мой винчестер лежал подо мной. Хватило бы одной пули, и был бы конец этой унизительной драме!
Огромные ноги перестали колотить по земле, и вытянутый хобот принялся что- то искать в растоптанной растительности. Слон поднял голову и повернулся ко мне. Я только сжался от ужаса. Теперь очень близко я видел полные враждебности красные глазки и бугристый, морщинистый лоб. Слон немного успокоился и начал приходить в себя. Он вытянул хобот, минуту колебался и уже прямо направился к моему укрытию. Как загипнотизированный, я в упор смотрел на два темных круглых отверстия на конце хобота, на два его нароста, похожие на указательный и большой пальцы. Я с отчаянием осознавал, что через несколько секунд от меня останется только кровавая каша. Лучше умереть стоя с ружьем в руках.
Тут в нескольких метрах слева раздается треск, видимо упал на землю перезрелый плод или обломилась сухая ветка. Слон, сметая все на своем пути, мгновенно бросается в том направлении, полагая, должно быть, что там скрывается враг. При этом он задевает меня ногами. Но я уже не жду, выкарабкиваюсь из грязи и мчусь прочь со всех ног. Разъяренный гигант продолжал яростно, уже ничего не видя, крушить и топтать все вокруг.
Задыхающийся и мокрый, я добежал до небольшой речки, которую мы перешли в начале нашего выслеживания. Ружье, патроны, зажигалку и сигареты я положил у ствола дерева, а сам, как был, в одежде бросился в воду и смыл с себя толстый слой грязи, которая покрывала меня с головы до ног.
Затем я вычистил забитый винчестер, разорвал платок, намотал на прут и еще раз как следует прошелся им по стволу ружья. Все это постепенно успокоило меня и вернуло равновесие, изрядно поколебленное пережитой опасностью. Я достал из портсигара мокрую сигарету и закурил. Жизнь покажется прекраснее, когда вы посмотрели смерти в глаза»